"ЧЕЛОВЕК, СТАВШИЙ СОБОЙ" (К 95-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Ю.И. ХИМИЧА). ПРОДОЛЖЕНИЕ. ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ Ю.И. ХИМИЧА
«Юрий Иванович Химич - своего рода загадка в истории современного изобразительного искусства. Будучи архитектором по образованию, он всю жизнь занимался живописью. «Чтобы работа получилась, необходимо без сожаления отказываться от всего лишнего», - говорил своим ученикам Ю.И. Химич. И сам последовательно и без сожаления убирал «всё лишнее» не только из своих картин, но и из самой жизни. Полученная в институте специальность архитектора, карьера, пробы себя в различных художественных течениях, престижная техника масляной живописи - всё это оказалось для Ю.И. Химича лишним. От всего этого он отказался, чтобы стать собой.
***
Имя в искусстве Ю.И. Химич получил уже в середине 1950-х годов, когда виртуозно овладел техникой акварели. Эксперты причисляли его к лучшим акварелистам страны. Однако, достигнув более чем впечатляющих результатов
в акварели, Ю.И. Химич отсекает её как «лишнее» - и начинает экспериментировать с гуашью. Художник считал невозможным передать в акварели архитектурные пейзажи Псковщины, которые он писал белыми ночами.
«Получалось вроде неплохо, - вспоминал он позже, - но эти храмы были какие-то невесомые: белая архитектура будто растворялась в светлом фоне и теряла свою массу». Интерес к новой технике объяснялся и тем, что после серий великолепных акварелей, созданных в Самарканде и Бухаре, Ю.И. Химич понимал: лучших акварелей в его жизни уже не будет.
С годами он настолько виртуозно научился пользоваться гуашью, что она выглядела «живописнее» масла и темперы.
***
Юрий Иванович не принадлежал ни к «официозу», ни к андеграунду. Свою главную жизненную ставку он делал на сам художественный процесс.
За свою творческую жизнь Ю.И. Химич написал столько работ, что его наследие можно было бы без ущерба разделить между несколькими художниками, каждый из которых, несомненно, снискал бы славу «выдающегося». Наиболее удивительным, однако, следует признать не богатство наследия Ю.И. Химича, а практически полное отсутствие в нём слабых работ. «Шедевров немало, а слабеньких работ почти нет», - отмечают сегодня многие искусствоведы и художники, анализируя работы Ю.И. Химича.
«Все это огромное творческое наследство излучало и излучает почти физически ощутимую энергию добра и гармонии», - так отзывался о творчестве Ю.И. Химича книжный график, живописец и скульптор О.П. Смаль.
***
«Всю жизнь рисуя храмы, Ю.И. Химич умудрился не вступить в конфликт советской действительностью, хотя сегодня его творчество известно узкому кругу ценителей, в том числе и в церковной среде».
«Влюблённость в храмовую архитектуру и роспись появилась у Ю.И. Химича ещё во время учёбы в аспирантуре. В СССР того времени не было формального и жёсткого запрета на изображение храмов, но это, мягко говоря, и не приветствовалось. Дополнительные проблемы художнику создавала и его гражданская позиция. В начале шестидесятых Ю.И. Химича и его коллегу Сергея Крыжицкого командировали в Закарпатье - фиксировать архитектурные памятники. Атеистическое государство было заинтересовано в «законном» сносе чуждых его идеологии «объектов культа». Поэтому, отправляя молодых архитекторов в командировку, киевские чиновники дали им неофициальное указание - список храмов, имеющих архитектурную ценность, должен быть радикально сокращён. Однако Ю.И. Химич и С.Д.Крыжицкий не только не сократили, но и существенно расширили список памятников храмового зодчества Закарпатья, представляющих ценность для истории украинской архитектуры. Так, благодаря мужественному поступку Ю.И. Химича и его коллеги, уникальные закарпатские храмы были спасены, а молодые архитекторы сами попали в список идеологически неблагонадёжных.
Человек с мольбертом, каждый день восхищённо смотрящий на Святую Софию, - именно таким запомнился Ю.И. Химич киевлянам, любившим гулять в 70-е годы по территории Софиевскогозаповедника. Удивительно, что у Ю.И. Химича, который столько раз рисовал Софию, она всегда выходила по-новому. «Я люблю Софию, потому что у неё нестареющая душа», - часто повторял художник. Каждая его работа красноречиво свидетельствует, что слова эти – не просто красивая фраза; за ними - зоркое, глубокое видение сути. Видение, доступное лишь человеку, отказавшемуся от всего лишнего, чтобы стать собой».
***
Трепетно относясь к натуре, большинство своих работ художник создал на пленэре. Работал он молниеносно. Каждая линия наносилась с удивительной смелостью и почти безошибочно.
По воспоминаниям сына Юрия Ивановича Химича - Михаила, в последствии тоже ставшего художником, отец рисовал беспрестанно, а когда работал дома - обычно это бывало зимой - чаще всего ставил на подоконник несколько предметов и всячески обыгрывал этот нехитрый сюжет на фоне окна. Мог также развернуться в другую сторону, взять что-то из вещей, расставленных по комнате, и, соорудив из них новую композицию, что-то быстро нарисовать.
Семья жила в крохотной комнатушке, в которой кроме жильцов хранилась разнообразная утварь, горшки и иконы, которые отец привозил из поездок. В центре комнаты оставался пятачок свободного пространства - буквально пару квадратных метров, где отец рисовал прямо на полу. Когда работа была закончена, выливал на пол полстакана воды и растирал - так он делал быструю уборку.
Сохли листы в соседней комнате, где жила умирающая бабушка, - клались куда-нибудь на шкафы, и по ним бегали котики, которых у нас была полная квартира.
Самым страшным грехом была для него «замученность» вещи, самым большим достоинством, соответственно, свежесть и композиционная точность.
По прошествии времени, рассматривая эти «быстрые» зарисовки отца оказывалось, что эти натюрморты вовсе не сделаны наскоро, а представляют продуманные монументальные композиции.
***
В разные годы Ю.И. Химич много путешествовал. В поездки брал с собою вместо этюдника - кусок фанеры размером с большой стандартный лист бумаги с вырезом для пальцев, рулон бумаги, обычно самой дешёвой, так называемой настольной бумаги, или обёрточной, иногда даже обои. Кроме того, у него был чемодан с железными уголками, куда складывались краски в стеклянных и железных банках — похожие на те, которыми выкрашивают заборы. По ходу путешествия опустевшие банки отец выбрасывал и каждый раз отмечал, что чем меньше красок остаётся, тем более роскошная живопись получается. На случай дождя были заготовлены зонтик и бумага, которую поджигали, чтобы её теплом сушить сырые работы. Кисти отца представляли собой странные предметы, похожие больше на обрубки палок с чем-то напоминающим щетину на конце. Но отец очень ловко пользовался ими, пока они не стирались окончательно.
***
Когда отец приезжал на новое место, первые несколько дней работы у него не «клеилась». Но в определённый момент выходила какая-то особенно удачная вещь, и уже в этом ключе он делал целую серию композиций.
Мотивы были похожие - пейзаж с элементами архитектуры, но выставки его работ никогда не выглядели скучными. Например, Львов отец решал одними цветами и техническими приёмами, Киев - другими.
Интересно, что если стать в ту точку, с которой отец рисовал определённый пейзаж, никогда не найдёшь в точности того, что изображено на листе. Рисунок выглядел как натурное произведение, но на самом деле он перекомпоновывал фрагменты увиденного, мог перетащить какой-то объект из одной части пейзажа в другую.
Одни и те же мотивы перерабатывались многократно, порой десятки раз — не в технике, а в композиции он искал оптимальный вариант.
***
Своими учителями, мудрыми советчиками Ю.И. Химич считал художников общества «Мир искусства» - Е. Лансере, А. Остроумова-Лебедева, М. Добужинский, А. Бенуа, И. Билибин, Г. Лукомский, преподавателей Киевского строительного института и Академии архитектуры УССР - И. Каракиса, М. Штейнберга, О. Шовкуненко, С. Ержиковского, В. Заболотного.
Впрочем, главными учителями Ю.И. Химича всегда были натура и художественная практика.
***
У Ю.И. Химича была удивительная способность общаться с людьми - они «магнитились» к нему, а он не отгонял их от себя. Когда он рисовал какой-то дом или улицу, местные жители почему-то очень радовались этому, часто выносили отцу покушать, приглашали к себе, расспрашивали обо всём. А когда в течение часа на глазах у этих людей появлялась готовая работа, для них это было потрясением.
К концу дня отец обычно безумно уставал. Он считал, что если день закончился без физической усталости, значит, дело в лени - в такие дни бывал собой недоволен.
***
Отец постоянно что-то преподавал, вёл немыслимое количество часов в строительном институте, позже - в художественном. Он заставлял студентов много трудиться, что проявлялось в предельной требовательности не только к качеству, но и количеству работ. Но, несмотря на это, его любили, многие после выпуска регулярно звонили, поздравляли с днём рождения, Новым годом, другими праздниками.
***
Юрий Иванович, несмотря на свою занятость, был очень хорошим отцом и дедом.
Занимаясь огромным количеством дел, каждый день находил время навестить семью сына.
Если кто-то из внуков болел, мог полдня пробыть возле него: он как-то очень пессимистически относился к болезням, обхватывал голову и, чуть не плача, сидел рядом с ребёнком с температурой 37,5.
Кроме того, он читал детям, а затем и внукам рассказы - был целый репертуар на разные случаи. Скажем, выздоравливающий ребёнок неизбежно слушал рассказ А.И. Куприна про девочку и слона. А когда я однажды заболел тяжело, с высокой температурой, он прочитал мне от начала до конца поэму «Мцыри». Я очень люблю литературу, и отправной точкой, мне кажется, была именно эта поэма - я помню ощущения от непонятного и красивого текста, который воспринимался мною как сказка, как легенда.
***
Когда в семье или у друзей возникала какая-либо серьёзная проблема, всегда обращались к отцу: у него была магическая способность разрешать непреодолимые трудности. На семейном жаргоне это называлось «запустить Химича».
Одно время были невероятные сложности с телефонными номерами. Когда мы купили квартиру с телефоном (что и на цену существенно повлияло), через некоторое время выяснилось, что телефон у нас не останется, а его передадут тому, кто стоял в очереди. Все наши походы в узел связи, сбор справок, обращение к юристам, действия не возымели, нам говорили: «Такие правила, ничем помочь не можем». Оставалось только «запустить Химича».
А он ничего не изобрел - просто пошёл к начальнику телефонной станции в своём обычном виде - пиджачок, суконная торбочка, вязаная шапка – и сказал: «Я пожилой человек и должен иметь возможность звонить своим детям, когда захочу». Эти слова были настолько искренними, понятными и убедительными, что тот ответил: «Да-да, я решу ваш вопрос». Хотя в принципе это казалось невозможным.
***
Отец был очень увлеченным человеком, и не только в искусстве: любил рыбачить, ходить по грибы и коллекционировать бабочек. К собирательству последних подходил не как специалист, а исходя из неких эстетических соображений. Однажды он поймал бабочку-переливницу на Владимирском рынке. Ловил, как всегда, пиджаком, и люди шарахались от него, не понимая, что происходит.
Рыбаком отец был фанатичным и, действительно, хорошим. Удочки и поплавки у него были примитивные, «непрофессиональные», но это не мешало ему наслаждаться процессом целыми днями и даже бывать с уловом.
Поход за грибами был семейной традицией, к которой отец мог привлечь и своих бывших студентов, и коллег. Например, звонил известному архитектору и реставратору Юрию Лосицкому и говорил: «Давай-ка поедем посмотрим красивое древнее городище в районе Бородянки!?». Юра понимал, что отца интересуют только опята, но из уважения к нему вёз его на это городище, представлявшее собой просто земляной вал. Иногда отец договаривался с несколькими учениками, и тогда в лес выезжала целая кавалькада машин. Собранные грибы обязательно рассматривались, обсуждались - какой красивой формы вот этот.
Источники:
1. Химич М.Ю. «Ключи от города. О художнике Юрии Химиче». - журнал «Антиквар». – 2013. - №6 (июнь).
2. СмальО.П.«Это все мои дети!». – газета «Зеркало недели/ человек». – 2006. - № 24 (603) 24 — 30 июня
3. ПоликарповП. «Человек, ставший собой». - православный журнал для молодежи «Отрок. ua». – 2011. - № 5 (53).
